В стране идут словесные баталии – власти и журналисты обвиняют друг друга в несправедливом отношении.

Правительство Таджикистана в пух и прах разругалось со СМИ, обвинив журналистов в плохом и неточном освещении недавних столкновений с боевиками на востоке страны. Организации по защите прав СМИ выразили обеспокоенность ограничениями, наложенными на прессу и новостные сайты в Интернете, в то время как репортеры говорят, что не могли проверить факты из-за фактического засекречивания данных о произошедшем.

Отношения в значительной степени ухудшились. Представители медиасектора отказались признавать любую вероятность того, что освещение событий было смещено в какую-либо сторону. Наложив ограничения на интернет-источники и прессу, власти не спасли ситуацию.

В заявлении от 18 октября представитель ОБСЕ по вопросам работы СМИ Дуня Миятович озвучила беспокойство о том, что результатом «продолжающегося ухудшения ситуации со свободой СМИ» является закрытие газет и блокирование доступа к новостным вебсайтам.

Чиновники в Таджикистане крайне негативно отреагировали на то, как в СМИ освещалась стычка между правительственными войсками и вооруженными боевиками, 19 сентября убившими 25 солдат в Раштской долине. Считается, что отряд нападавших возглавляют полевые командиры времен таджикской гражданской войны 1992-97 годов, которые, возможно, помогли боевикам, пришедшим из соседнего Афганистана. (Подробнее об этом читайте в статье Таджикистан: новый виток борьбы с боевиками.)

Впервые критика по поводу освещения событий на востоке страны была озвучена 25 сентября, когда таджикский государственный телеканал передал сообщение пресс-службы Министерства обороны, в котором частные новостные агентства обвинялись в предвзятости. В сообщении особенно выделялась статья из еженедельника «Фараж», в которой говорилось, что Министерству обороны следовало бы принести извинения семьям погибших солдат, а министру обороны – подать в отставку.

17 изданий и медиаорганизаций ответили на заявление министерства своим заявлением, отвергая обвинения в предвзятости, защищая свое право на освещение событий и обвиняя силовиков в попытке их преследования.

Следующий ход сделал министр обороны Шерали Хайруллоев. Информационное агентство «Ховар» 4 октября опубликовало его заявление, сделанное в довольно резких выражениях.

Хайруллоев был в ярости от того, что, по его мнению, являлось «нотками радости» в статьях некоторых изданий, и сказал, что это не очень-то похоже на настоящую свободу печати.

«Большинство публикаций независимых изданий Таджикистана относительно жестокого нападения наёмных террористов на военную колонну Министерства обороны страны попахивает поддержкой позорного действия этих безжалостных убийц. Разве наши уважаемые журналисты не думают, что покровительство террористам является пособничеством терроризму, и поддержка террористов является тяжким преступлением?» — сказал он.

«Во многих изданиях, за исключением некоторых, не наблюдается признаков осуждения этого гнусного деяния кровавых террористов. За исключением некоторых изданий, которые можно сосчитать на пальцах», — добавил он.

Министр также сослался на политический контекст, в котором некоторые оппозиционные политики возложили принципиальную вину на правительство, а не на вооруженных боевиков. Он отверг призывы оппозиции решить конфликт с помощью переговоров.

«В такой момент они требуют диалога и переговоров. Спрашивается: диалог с кем? С террористами и убийцами, или с вами – руководителями политических партий?» — сказал он.

По мере накаливания ситуации три газеты – «Пайкон», «Истиклол» и «Фараж» — обнаружили, что не могут сдать номера в печать; кроме того, были заблокированы некоторые местные и зарубежные вебсайты, включая avesta.tj, Tjknews.com, ferghana.ru и centrasia.ru.

Сиёвуш Хамдамов, директор типографии «Оила-принт», где печатались вышеперечисленные газеты, сказал, что запрет печати не имеет ничего общего с политикой. Дело в том, что «Истиклол» и «Пайкон» задолжали типографии большие суммы денег. «Фараж» прекратила отношения с типографией, так как выросли цены на бумагу.

Нуриддин Каршибаев, глава национальной ассоциации независимых СМИ Таджикистана (НАНСМИТ), сказал, что дело не в этих договорных вопросах. «Совершенно понятно, что здесь работает система телефонного звонка одного должностного лица с указанием не печатать», — сказал он.

Глава Ассоциации интернет-провайдеров Парвина Ибодова сказала, что члены ассоциации получили приказ от Министерства коммуникаций заблокировать определенные вебсайты. По ее словам, новостное агентство «Азия Плюс» запросило разъяснений у министерства, но пока что им остается только подчиниться.

Посчитав такие действия запугиванием, организации по защите прав СМИ объединили усилия.

14 октября НАНСМИТ направила письмо министру обороны с просьбой предоставить названия медиаизданий и имена журналистов, которые, по его словам, обвиняются в поддержке терроризма. Неделей позже группа частных изданий создала новый Комитет по защите профессиональных прав журналистов, целью которого является прекращение давления на СМИ, возобновление неограниченного доступа к типографиям и онлайн-ресурсам, а также возврат к тому уровню свободы СМИ, который существовал в стране до разразившегося конфликта.

В комитете сообщают, что его вебсайт будет служить платформой для медиаизданий и журналистов, которые не могут публиковаться в других местах.

Сейчас правительство и СМИ находятся как никогда далеко друг от друга.

Представители СМИ обвиняют власти в том, что те «убивают гонца», вместо того, чтобы обратить внимание на недостатки в проведении военных операций в восточной части Таджикистана.

Журналисты также утверждают, что власти крайне усложнили получение достоверной информации о засаде в ущелье, и других инцидентах, таких как падение вертолета во время операции, проводимой службами безопасности, чтобы можно было подготовить объективные репортажи. По словам журналистов, ни в Министерстве обороны, ни в Министерстве внутренних дел не поднимали трубку, когда они туда звонили для получения информации.

Корреспонденты IWPR столкнулись с похожими сложностями, когда попытались связаться с этими министерствами для получения их мнения относительно разгоревшегося спора.

Зебо Таджибаева, исполнительный директор Информационного агентства «Азия-Плюс» и до недавнего времени редактор IWPR, призвала журналистов проявить сдержанность, чтобы избежать его большего напряжения ситуации.

«Журналистам я бы посоветовала пока не пороть горячку, думаю, что лучше больше уделить внимания профессионализму, и, как прежде, делать свою работу, предоставляя объективную и достоверную информацию, — сказала она. – Транспарантами и судами здесь никого не запугаешь и ничего решишь. И для всех ответных действий дождаться все-таки окончания операции в Раште».

Лочин Каримов.

Данная статья была подготовлена в рамках двух проектов IWPR: «Защита прав человека и правозащитное образование посредством СМИ в Центральной Азии», финансируемого Европейской Комиссией, и «Информационная программа по освещению правозащитных вопросов, конфликтов и укреплению доверия», финансируемой Министерством иностранных дел Норвегии.

IWPR несет полную ответственность за содержание данной статьи, которое никоим образом не отражает взгляды стран Европейского Союза или Министерства иностранных дел Норвегии.

Директор Центра стратегических исследований при президенте РТ – о ситуации вокруг событий в Раште, о конфликте между таджикскими журналистами и силовыми структурами страны.

- Как вы считаете, какой должна быть позиция СМИ в сегодняшней ситуации в Таджикистане?

— Патриотичной! СМИ — это не узкая корпорация отдельных лиц. Задачи СМИ очень обширны, и ответственность очень велика – и перед государством, и перед нацией. Однобокое освещение всегда является определенным недостатком, непрофессионализмом, ангажированностью СМИ.

В какой-то момент очень позитивным шагом было то, что мы смогли заключить мирное соглашение с оппозицией, и наше общество начало исправлять ситуацию, для того чтобы обеспечить стабильность развития государства. Ведь все, кто хотел сложить оружие, – они сложили. Есть сотни примеров, когда авторитетные полевые командиры занимаются бизнесом, занимаются своим делом, они отошли от гражданской войны и не хотят больше возвращаться к этому. И я считаю, что государство в этом смысле ответственность чувствовало, несколько раз объявляло о помиловании тех или иных отдельных групп и оппозиции, и Народного фронта, которые так не могли адаптироваться к условиям мирной жизни.

В конце концов, в 2001 году, те силы, которые не соглашались, пытались противостоять, были ликвидированы, а более радикально настроенные силы ушли в Афганистан и воевали там именно на стороне талибов и на стороне различных радикальных экстремистских организаций, в том числе ИДУ.

В принципе, государство в лице президента пошло навстречу некоторым нашим полевым командирам, например Ахмадову в Раште. Ему не раз была гарантирована нормальная жизнь при условии, что он будет соблюдать законы Таджикистана. То есть все, что сейчас происходит на востоке Таджикистана, это дело не одного дня. Кроме того, давно поступала информация о том, что силы талибов и движение ИДУ закрепились в северных провинциях Афганистана.

Побег из СИЗО 25 преступников – не просто зэков, а тех, кто серьезно готовился за рубежом в террористических организациях – это был сильный удар по нашим спецслужбам. Второй удар – это худжандский теракт. И в этот момент – операция в Раште. Несмотря на то, что эта спецоперация готовилась раньше, планировалась зачистка территории, как в прошлом году в Тавильдаре. Но эти события шокировали наши структуры, несколько снизилась их дееспособность. Но я хочу похвалить их за то, что они быстро пришли в себя.

Я считаю, что все эти события являются звеньями одной цепи. Главный экзамен, который сейчас стоит перед Таджикистаном: мы должны пройти этот тяжелый момент, с точки зрения того, способны ли наши вооруженные силы, пограничники самостоятельно противостоять различным террористическим группировкам. Думаю, очень скоро службы правопорядка возьмут ситуацию под полный контроль.

- А почему именно сейчас все это вылилось, ведь вы говорите, что конфликт тлел не один год, он длился уже десятилетие.

— О том, что планируются какие-то акции со стороны террористических организаций, информация была давно. Другое дело, что именно перед зимой, перед тем как закроют перевалы, они решили проверить устойчивость таджикского государства. Таджикская армия молодая, и это армия не Рахмона, и не Хайруллаева, это — армия таджикской нации, таджикского государства, и её надо защищать. Во всех государствах, где проходят такие операции, народ всегда становится на сторону армии, на сторону вооруженных сил, помогает, морально поддерживает их; у нас же – непонятно что происходит.

- То есть вы считаете, что СМИ не поддерживают нашу армию морально?

— Я считаю, что они, возможно, ставят законные вопросы перед руководством государства. Но не в тот момент! Сегодня не тот момент, чтобы ставить вопросы, сегодня надо помогать, чтобы уничтожить поскорее террористов, поднимать моральный дух ребят. Это не Махачкала, где окружили домик и уничтожили; это не Москва; это высочайшие горы мира, тысячи и тысячи нор они там себе сделали ещё со времен гражданской войны, и, я считаю, очень сложно в этих условиях искать горстку людей из 100-200 человек. Они выскакивают как змеи из своих нор, жалят и прячутся. Но это временно. Рано или поздно они будут вынуждены выйти из своих нор – и будут уничтожены.

А тут еще СМИ начинают давить, что тут есть проблемы, там – проблемы. Конечно, проблем много, но как их решить сиюминутно на данном этапе? На данном этапе необходимо сосредоточиться на полной безопасности всей территории республики.

- А как же закрепленная в Конституции свобода слова?

— В таких условиях, в которых сейчас оказалось наше государство, может начаться откат от свобод, от демократии. То есть начинается борьба между символом свободы и символом хлеба, и в таких условиях, как говорил еще в конце 19 – начале 20 века Бердяев, жертвуют символом свободы. Люди ведь как думают: обеспечьте наши минимальные потребности, и делайте, что хотите — запрещайте СМИ, уничтожайте свободу слова, ограничивайте партии, но дайте нам хлеба!

Сейчас у нас такая же ситуация. И не надо подстегивать определенные силы чиновничьего аппарата, который сам еще в полной степени не обладает политической, демократической культурой, не надо их провоцировать на то, чтобы ограничивалась свобода слова. И государство имеет на это полное право. Оно вправе на законных основаниях делать все, что необходимо для того, чтобы обеспечить безопасность и стабильность в стране.

У нас очень слабое понимание демократии в обществе, нам еще многое предстоит сделать для демократического развития в Таджикистане. И сам президент не раз говорил об этом. Мы находимся на пути построения демократического государства. По-научному это звучит так: мы находимся на стадии перехода от тоталитарных методов руководства страной, которые пока почти не изменились, к демократическим нормам и ценностям.

«Никто кроме горстки интеллигентов не будет против диктатуры»

- Но как сама власть понимает демократию?

— Власть понимает демократию с точки зрения обеспечения тех задач, которые перед ней стоят; насколько хорошо обеспечиваются эти задачи, настолько больше свободы в обществе, насколько больше проблем появляется, настолько ограничивается. Мы традиционное общество, у нас, если будет диктатура, никто против выступать не будет, кроме горстки интеллигенции и журналистов, которых объявят диссидентами и выгонят за рубеж. И будет как в Узбекистане – все под контролем, и никаких проблем! И все международное сообщество с ним сотрудничает. Самое главное, что обеспечена стабильность в стране и регионе. Но мы не хотим возвращаться в авторитаризм.

В обществе, и власть сама также, демократию понимают с точки зрения тех законов, которые мы приняли. Они демократичны? В основном да, они прошли экспертизу. Но закон законом, а как этот закон трансформируется через сознание человека и реализуется в обществе? Коран — это священная книга, там все написано правильно, но почему столько бедствий в мире, в мусульманских странах, почему нет справедливости в мусульманском мире? Потому что Коран проходит через голову мулл, имамов, всех тех, кто реализует эти идеи. Поэтому и получается неравноправное, неравномерное отражение абсолютных идей Корана. То есть абсолютные истины проходят через человеческое сознание и совершенно неадекватно отражаются.

- Вы хотите сказать, что то же самое происходит с законом и каждый его трактует так, как ему это выгодно?

— То же самое – с законами. Судья выносит несправедливое решение – ведь в чем-то он находит свои субъективные пристрастия в отражении закона. В законе все написано, что можно сделать А, Б, В, Г, он берет А, не Г, то есть то, что ему ближе, а вы считаете правильным пункт В. Уже несправедливость, несостыковка получается. И я считаю, что Таджикистану, чтобы понять суть свободы в целом и демократии в частности, нужны еще два поколения. И поэтому, когда мы говорим: дайте нам свободу, – у нас в Таджикистане созданы условия для демократии с точки зрения законодательных норм. Другое дело – с точки зрения реализации этих норм.

- А как же в других странах? Нашли ведь там состыковку.

— Почему нашли? В других странах тоже происходят суды. Например, в Польше самые большие исковые заявления – к СМИ, десятки тысяч процессов проходят в Польше по соблюдению прав свободы, ущемлению чести и достоинства со стороны СМИ. Но и для этого необходимо развитое гражданское общество, а где вы видите у нас гражданское общество? Институты есть, какие-то формы, а содержание? Формы – для того чтобы выжить, где-то грант получить… А в голове пусто.

Поэтому когда мы говорим о системе как о демократии, именно о политическом образе жизни, здесь очень много нюансов и компонентов, которые в принципе у нас ещё не зарождались, и ни в одной стране эти принципы не приживаются просто так по желанию властей или СМИ.

И я считаю, что здесь вопрос консенсуса, то есть определенного договора, как и везде договариваются соблюдать какие-то правила игры — между СМИ, допустим, и министерством обороны. Вы говорите об одном и том же, может быть, но разные акценты ставите: те понимают по-своему, вы говорите со своей колокольни. Конечно, я считаю, амбиции министра не должны мешать развитию свободы слова в Таджикистане, но и амбиции СМИ тоже не должны мешать устойчивому развитию Таджикистана как стабильного государства, мешать борьбе с международным терроризмом. Вот здесь необходимо найти определенный консенсус, сесть и поговорить, о чем речь идет вообще. Я думаю, выход найдется очень быстро, потому что цель одна у всех – все хотят стабильности. Разве СМИ защищают террористов? Нет. А при чем здесь тогда обвинение в том, что вы пособничаете? Но в данной обостренной эмоциональной атмосфере, когда делаются всякие акценты, полутона, вопросы провокационные ставятся, министр это понимает как пособничество.

Вообще, слово «терроризм» имеет более 200 определений, и в одном из определений можно найти, допустим, то, что пособничеством является дестабилизация или информация, которая вызывает панику в обществе. Но это не значит, что их надо применять конкретно в этой ситуации. Наши СМИ — отражение культуры нашей нации, и ничего нового я здесь не увидел. Да, запаниковали, да, опасения были, немного завышенные. И это нормально, лучше в набат бить, чтобы предпринимались экстренные меры, чем тихо сидеть, и потом пожар разгорелся бы по всей стране.

Но в таких случаях правительство должно находить алгоритм, и многие претензии СМИ я принимаю. Да, необходимо было создать единый информационный центр. Но это первый серьезный экзамен, можно сказать, после 2005 года, когда государство начало нормально, устойчиво развиваться.

- Но четкой позиции со стороны властей мы так и не услышали – что именно они хотят…

— В этом контексте я считаю, что в принципе позиции очень близки — и СМИ, и министерства обороны. Мы хотим одного — спокойствия, стабильности и побыстрее чтобы проблема разрешилась. Но методы подачи информации здесь разные, даже у самих газет: у кого-то вопросительная, ироничная, категоричная. Но в данном случае, я думаю, если бы официальные лица регулярно были бы в контакте в эти моменты с журналистами, постоянно вели бы с ними определенную работу по передаче информации и так далее, то ситуация не дошла бы до такой крайности.

«Патриотичность – это более глобальное понятие…»

- Почему же тогда нас обвинили в однобокости при подаче информации?

— Это субъективный фактор, здесь сейчас больше эмоций. Понятно, погибло столько наших ребят – пусть земля им будет пухом, – и эмоции берут верх. Но я считаю, что мы должны немножко остановиться, конструктивно посмотреть на эту ситуацию — и СМИ, и министерство обороны. Нас ничто не должно разделять в этой ситуации, цели одни. Закон дает право журналисту обладать этой информацией и дает право министерству говорить эту информацию. Именно министерство обороны должно определить степень ограничения той информации, которую оно даёт. То есть правила должны задавать именно министерство обороны и государство.

- А сокрытие данных о погибших военнослужащих тоже попадает в ранг информации, которая может помешать проведению спецоперации?

— Нет никакого сокрытия данных, они появляются по мере опознания тел.

- Официально мы получили информацию только один раз, в самом начале. Все остальные данные о погибших военнослужащих приходится добывать через собственные источники. Мы уже не требуем подробностей спецоперации, дайте просто точные данные о погибших. Ведь они есть, и такую информацию все равно не скроешь.

— Вообще, этих ребят как героев надо чествовать, для того чтобы их имена не были забыты. Министерство обороны должно давать такие данные в первую очередь. Народ должен знать, что идет серьезная операция, тяжелая, в горных условиях, и что наступающие теряют больше, чем защищающиеся.

Но здесь просто может быть и ментальность советская, переходная, вот она-то и ограничивает свободную подачу информации. В принципе, мы должны говорить о наших проблемах, о проблемах в армии и системе безопасности. Можно будет говорить чуть позже, и может, это действительно не послужит и не укрепит моральный дух государства, но отражать то, что происходит, мы обязаны, и не один раз в неделю.

- Еще один вопрос, который поднимают все наши читатели и который давно стоило поднять: почему в стране не был объявлен день траура по погибшим военным?

— Я думаю, что день траура будет после окончания операции. Это обязательно надо сделать. Я считаю, что этих героев надо пофамильно увековечить. Операция еще какое-то время продлится, но после ее завершения обязательно будут дни траура. Но я согласен, мы сразу же упустили этот момент, после трагедии в Камаробе это вполне напрашивалось. Мы не смогли быстро среагировать.

- Вы сказали, что СМИ должны быть патриотичными. А что это значит?

— Патриотичные – это не значит – защищать какого-то чиновника или ругать этого чиновника. Патриотичность – это более глобально понятие, чем одно министерство или одно ведомство. Патриотичность – это защита родины, сохранение стабильности, не паниковать, чтобы не создавать возможность для дестабилизации общества. Патриотичность – это видеть истинную цель определенных акций, которые у нас происходят.

У нас есть одно государство, независимо от того, какое правительство у власти, любите вы его или нет. Это государство наше, это государство, в котором живут миллионы. И мы должны способствовать, чтобы это государство, эти вооруженные силы, эти структуры безопасности всегда жило нормально.

- То есть если бы журналисты сейчас промолчали, не «паниковали», они бы повели себя более патриотично?

— Я не судья, я не могу оценить. Я лишь высказал своё впечатление. После чтения некоторых газет у меня возникло такое мнение, что вот-вот война начнется. Это моё мнение, но может, это и есть патриотизм – вы дали сигнал, что надо предпринять решительные меры для того, чтобы пресечь это, чтобы не допустить войны.

Но я могу понять, какой логикой руководствуются наши чиновники на данном этапе, это логика мощного стресса и определенных недостатков, все это выливается в какие-то эмоциональные неадекватные действия некоторые чиновников. Поэтому если у нас проблемы, мы должны их решать вместе.

Армия живет за счет налогов, которые обеспечиваются населением Таджикистана, и мы вправе знать, что там происходит, какие дела там происходят и как они собираются обеспечить нашу безопасность. Это естественный вопрос. Мы все понимаем, что бывают секретные материалы, но есть вещи, которые необходимо наработать практически, например: связь с журналистами. Конечно, сейчас, например, небезопасно везти журналистов в Рашт, чтобы все показать, но в любом случае мы должны находить методы для того, чтобы вот в таких форс-мажорных ситуациях и представителям СМИ, и власти находить взаимопонимание. Произошла ситуация – создали пресс-центр, который бы оперативно собирал и распространял информацию. Есть возможность отвезти и показать – везите, пусть журналисты посмотрят, пообщаются с солдатами, с народом. Я думаю, со временем это все улучшится, это первый такой блин комом. Я думаю, и министерство не должно это доводить до суда, и СМИ не должны руководствоваться амбициями. Мы должны найти общий знаменатель, согласие и работать, каждый в своей сфере, профессионально. Профессионально – ради той идей, о которой мы говорили, ради родины, патриотизма, демократии.

По случаю публикации 20 октября 2010 года ежегодной международной Классификации свободы прессы 2010, подготовленной Репортерами без границ, генеральный секретарь организации Жан-Франсуа Жуйяр заявил: «Девятое издание ежегодной Классификации свободы прессы демонстрирует приятные сюрпризы, выявляет мрачные реалии и подтверждает тенденции. Как никогда ранее мы видим, что экономическое развитие, реформы политических институтов и уважение фундаментальных прав и свобод не совсем идут рука об руку. Защита свободы прессы была, есть и всегда будет борьбой – борьбой неусыпной и беспрестанной в демократиях старой Европы, борьбой против угнетения и за справедливость в тоталитарных режимах, усеивающих и по сей день Земной шар. С одной стороны, мы должны поприветствовать движителей свободы прессы в Европе: Финляндию, Исландию, Норвегию, Голландию, Швецию, Швейцарию и другие страны. С другой стороны, необходим отдать честь ярым защитникам прав и свобод человека, журналистам, блоггерам, которые с отвагой и храбростью борются за возможность свободно говорить и чья судьба занимает наши мысли и переживания. Мы не перестанем добиваться освобождения Лиу Сяобо, символа народного кипения, находящегося сейчас в тюрьме за борьбу за свободу самовыражения в Китае. Мы будем отслеживать действия китайского правительства, рискующего остаться в тупике в одиночестве».

«С чрезвычайной обеспокоенностью мы констатируем тот факт, что многие страны-члены Евросоюза продолжают снижаться по лестнице международной Классификации. Если Европейский союз не осознает происходящего, он рискует потерять свой статус международного лидера в сфере защиты и уважения прав и свобод человека. Каким образом Евросоюз сможет убедительно представить себя на суд всего мира, требуя в это же время от авторитарных режимов реформ и улучшений? Старой Европе необходимо срочно вновь обрести свой образцовый статус положительного примера для всего мира.

С другой стороны, мы обеспокоены ужесточением политических позиций и взглядах в некоторых государствах. Руанда, Йемен и Сирия присоединились к Бирме и Северной Корее в кругу стран, применяющих наиболее репрессивные меры в отношении журналистов. Эта тенденция не предвещает ничего хорошего и в 2011 году. К сожалению, эта тенденция не приводит к улучшениям в странах с и без того авторитарным режимом”, — добавил Жан-Франсуа Жуйяр.

Европейский союз теряет свой статус лидера

Репортеры без границ уже много раз выражали свою обеспокоенность деградацией ситуации со свободой прессы в Европейском союзе. И Классификация свободы прессы 2010 является тому доказательством. Из двадцати семи стран-членов Европейского союза 13 находятся в числе первых двадцати в списке. Но остальные 14 находятся ниже двадцатого места и некоторые даже скатились слишком низко: Греция (70-е место), Болгария (70-е место), Румыния (52-е место), Италия (49-е место). Европейский союз – это не равномерный ансамбль государств в сфере свободы прессы. Напротив, диапазон продолжает стремительно увеличиваться между «отличниками» и «двоечниками».

Многочисленные демократические страны, где Репортеры без границ уже выявляли большое количество проблем, не демонстрируют никакого прогресса. В первую очередь, речь идет о Франции и Италии, где определенные знаменательные события и данные уже стали вехами текущего года, подтверждая их неспособность перевернуть ситуацию: нарушение защиты источников информации, сверхконцентрация СМИ, безразличие и даже нетерпение политической власти в отношении журналистов и их работы, участие журналистов в судебных процессах и т.д.

Северная Европа все еще у руля

В этом году по-прежнему многие страны делят первое место в списке: Финляндия, Исландия, Норвегия, Голландия, Швеция и Швейцария. Они стоят в первой десятке списка, начиная с самого основания Классификации свободы прессы в 2002 году. Норвегия и Исландия всегда были первыми в Классификации, за исключенеим 2006 года для первого государства и 2009 года – для второго. Эти шесть стран являются примером в деле уважения журналистов и СМИ, но также и в их защите перед судом.

Также, эти государства продолжают идти по пути прогресса, например, Исландия, предложившая образцовый и единственный в своем роде проект : « Инициатива Исландии о современной прессе» (IMMI, Icelandic Modern Media Initiative). Швеция уже идет впереди остальных стран, благодаря имеющемуся закону о прессе (Акт о свободе прессы), который поощряет осуществление трудовой деятельности журналистов, силу гражданских институтов и уважение к оппозиции, в том числе, к оппозиционным СМИ, что как нельзя лучше отражается на правильном функционировании демократического устройства.

Десять стран, где лучше не работать журналистом

Если в прошлые годы Репортеры без границ бесконечно указывали на дьявольское трио – Эритрею, Северную Корею и Туркменистан, то в этом году «двоечники» формируют группу уже из десяти государств, более связанных между собой и демонстрирующих многочисленные гонения на СМИ и полное отсутствие системы информирования. Ситуация со свободой прессы не перестает ухудшаться, и становится все сложнее и сложнее отделять государства друг от друга и создать хоть какую-нибудь иерархию. В 2010 году диапазон в пунктах между десятью последними странами составляет 24,5 пунктов, в то время как в 2009 году он составлял 37,5, а в 2007 году – 43,25.

Стоит отметить, что впервые с момента основания ежегодной Классификации в 2002 году Куба не входит в число десяти последних стран списка. Этому прогрессу государство обязано, прежде всего, освобождению четырнадцати журналистов и двадцати двух защитников прав человека летом 2010 года. Тем не менее, ситуация в стране едва ли эволюционирует, цензура и гонения – обыденные явления в жизни политических диссидентов и профессионалов области информации.

Бирма, где в ноябре пройдут парламентские выборы, не дает никакого пространства для свободы действий и на редкие попытки информировать население отвечает заключением активистов под стражу и принуждением их к каторжным работам.

Наконец, необходимо подчеркнуть, что во многих странах, находящихся в состоянии войны, скрытого конфликта или гражданской войны (Афганистан, Пакистан, Сомали, Мексика), состояние хаоса становится перманентной, закрепляется культурой насилия и безнаказанности, где СМИ являются первоочередной целью для атак. В этих самых опасных странах мира журналисты являются прямой мишенью для мятежников, что наглядно демонстрирует пример с захватом заложников – Стефана Тапонье и Эрве Гескье, находящихся в Афганистане уже более трехсот дней.

Экономический рост не означает эволюцию свободы прессы

Если экономическое развитие стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) достаточно очевидно, то Классификация 2010 года обнаружила несоответствие в области свободы прессы. Бразилия (58-е место), наслаждающаяся благоприятным развитием законодательных институтов, демонстрирует рост на 13 пунктов, по сравнению с 2009 годом, в то время как Индия упала на 17 пунктов в Классификации 2010 года и находится на 122-ой позиции. Россия, особо « отличившаяся » многочисленными убийствами в прошлом году, все также занимает 140-е, среднестатистическое место. Что касается Китая, то даже если в этой стране блогосфера становится чрезвычайно живой и все более и более активной, цензура не отстает и продолжает сажать в тюрьму защитников прав человека. Государство стагнирует на 171-ом месте. Эти четыре страны отныне взяли на себя ответственность за статус развивающихся держав и должны держать данные обязательства в сфере фундаментальных прав и свобод человека.

Сильнейшие падения

Филиппины, Украина, Греция и Киргизстан сильно деградировали в Классификации 2010, по сравнению с 2009-ым годом. Тому есть множество причин : убийство около тридцати журналистов, организованное местным бароном на Филиппинах ; медленное, но прогрессирующее ухудшение ситуации со свободой прессы с момента избрания Виктора Януковича президентом Украины в феврале 2010 года ; политические волнения и насилие над многочисленными журналистами в Греции ; кампания по разжиганию этнической ненависти в контексте политической дестабилизации в Киргизстане.

К сожалению, очень часто изменения являются лишь иллюзией. Некоторые государства определенно прогрессируют, но в реальности оказываются на том же самом месте в Классификации 2010, что в прошлом 2009 году – сложном, если не сказать ужасном. Это, например, Габон (+22 пункта), Южная Корея (+27 пунктов) или Гвинея-Биссау (+25 пунктов).

[url=http://fr.rsf.org/europe-et-ex-urss-evropa-padaet-so-svoego-p-edestala-20-10-2010,38606.html ]http://fr.rsf.org/europe-et-ex-urss-evropa-padaet-so-svoego-p-edestala-20-10-2010,38606.html [/url]

На прошлой неделе были заблокированы несколько таджикских сайтов, а также прошли налоговые проверки в ряде типографий города. Какая взаимосвязь между этими двумя, несколько неординарными, событиями? Некоторые эксперты усматривают в этом начало давления на СМИ страны.

Пресс-центр налогового комитета в первых числах октября, два дня подряд транслировал по таджикским государственным телеканалам ход проверок таких частных типографий как «Оила-принт», Мушфики, «Интишор», в которых печатаются независимые еженедельные издания Таджикистана. Крупным планом зрителям были представлены газеты, выпуск которых, якобы, происходил с нарушением выходных данных, а именно, без указания их тиража.

Как сообщила начальник пресс-центра Налогового комитета Республики Таджикистан, Гавхар Хомидова, это были плановые проверки, целью которых являлось выявление соблюдения их законной деятельности. О том, что данные проверки носят плановый характер, сказал и председатель СЖТ Акбарали Сатторов. Однако некоторые таджикские эксперты видят в этом попытку ограничения свободы слова и доступа к альтернативным источникам информации.

Так, 9 октября, в четверг, в день выхода почти всех столичных изданий, читатели не нашли на газетных прилавках одно из популярных в стране частных общественно-политических изданий газету «Фараж». Гл.редактор еженедельника Хуршед Ниезов усматривает в этой акции давление властей против еженедельника. По его словам, типография «Оила-принт», где издается газета, накануне выхода, резко увеличила стоимость печатных услуг, якобы, из-за подорожания бумаги. Тем временем, как проинформировал нас источник, заслуживающий доверия, стоимость газетной бумаги зависит от курса доллара. Но в последнее время резкого скачка валюты на мировом рынке не наблюдалось.

— В типографии «Оила-принт» печатается не только «Фараж», но и другая наша неполитическая газета — «Ману ту», однако на нее расценки подняты не были, — сказал исполнительный директор Центра журналистских исследований, заместитель гл.редактора издания Холикназар Джумаев. — Директор типографии Сиявуш Хамдамов, говоря о новых тарифах, превышающие прежние, тем не менее, цифры не уточнил, хотя руководство «Фараж» уже было готово печатать газету по новым расценкам.

Журналист Мухайе Назимова, сотрудничающая с этим изданием, отметила, что содержание статей газеты «Фараж» никоим образом не противоречило конституционным нормам страны и не имело направленности против государства.

— Мы — граждане своей страны и хотим, чтобы на нашей земле был мир, — сказала М.Нозимова. — Мы — журналисты, всего лишь выполняем свою профессиональную обязанность и освещаем события, происходящие в Таджикистане.

Какие же события освещает эта газета и почему именно у «Фаража» возникли проблемы с выпуском? Не потому ли, что, как сообщает еженедельник «Азия-плюс» «именно это издание было подвергнуто резкой критике со стороны Министерства обороны»? Как высказался на страницах этого же издания известный таджикский юрист Джунайд Ибодов, «Официальное заявление…министра обороны, содержит небывало тяжкое обвинение в адрес печатных независимых изданий». По его мнению, их публикации характеризуются министром, по существу, как помощь, покровительство и поддержка террористов и терроризма. «Отечественная практика еще не знала подобной официальной оценки деятельности независимых СМИ, — подчеркивает Дж.Ибодов. — Теперь знает».

Одновременно с этим, в конце сентября у Интернет-пользователей возникли трудности с доступом к таким сайтам, как [url=www.avesta.tj, www.tojnews.tj , www.tjknews.com]www.avesta.tj, www.tojnews.tj, www.tjknews.com[/url]. По словам сотрудников сайтов, провайдеры не смогли объяснить причину возникших трудностей. Они отмечали, что «возможно это связано с какими-то техническими проблемами».

Как сообщил журналистам директор ИА «Авеста» Зафар Абдуллаев, блокировка сайта была обнаружена утром, 30 сентября. По его словам, в этом усматривается цензура государственных структур.

— Внутреннее расследование Информационного агентства установило, что со стороны представителей гос.службы по надзору Минтранспорта и коммуникаций был устный запрос в адрес сотрудников ряда провайдеров Таджикистана о необходимости блокировки указанных сайтов, — сказал директор ИА «Авеста». — Очевидно, что данная инициатива может исходить от вышестоящих инстанций и причины могут быть самые разные – от недовольства информационной политикой этих сайтов до временной меры по контролю над информационным пространством в условиях военных операций на востоке страны.

На страницах своего издания «Факты и комментарии» обращаясь к читателям, директор ИА «Авеста» пишет: «Никто не может отобрать ваше право, закрепленное в Конституции Республики Таджикистан, получать свободно объективную и независимую информацию от мнения правительства информацию и также свободно ее выражать».

— Блокировка доступа читателей к Интернет-сайтам есть не что иное, как нарушение конституционных прав пользователей на оперативное получение необходимой для них информации, — отметил председатель НАНСМИТ Нуриддин Каршибоев. – Интернет сервис провайдерам необходимо устранить все технические проблемы, с тем, чтобы обеспечить клиентам нормальный доступ к информационным ресурсам.

Нынешняя ситуация со СМИ Таджикистана чем-то напоминает сюжет из басни И.А.Крылова «Мартышка и зеркало»: «Чем кумушек считать, трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться». И чтобы не быть похожей на героиню этой басни, которая критиковала всех подряд, может быть, стоит таджикским чиновникам обратиться к классикам и не обвинять огульно журналистов во всех смертных грехах, лишая их голоса, тем самым отнимая у читателя их законного права, знать обо всех событиях, происходящих в родном Отечестве?

В конце сентября министерство обороны Таджикистана выступило с критикой в адрес некоторых независимых СМИ республики. В телесюжете пресс-центра Минобороны, показанном по государственным телевизионным каналам «личный состав» обвинил частные СМИ страны в провокации и необъективном освещении военных действий, которые ведут силовые структуры в Раштском районе. В ответ на это, СМИ Таджикистана выступили с заявлением, в котором осудили действия руководства Министерства обороны РТ.

Руководители независимых СМИ и медиа-организаций страны считают эти действия руководства минобороны незаконными и предвзятыми. В распространенном 27 сентября 2010 года заявлении, они отметили, что такие передачи являются попыткой давления на свободу слова и нарушением конституционных прав граждан в получении объективной информации. Теперь СМИ требуют от Минобороны и Комитета по телерадиовещанию за допущенные в адрес независимой прессы оскорбления и вымыслы принести им публичные извинения.

Эксперты в области СМИ по-разному оценивают подобную ситуацию. Некоторые считают, что этим самым МО пытается прикрыть собственные неудачи. Другие же расценили действия минобороны, как попытку ограничения свободы слова в Таджикистане.

Зафар Абдуллаев – главный редактор «Факты и комментарии» считает эти действия попыткой улучшить политическую ситуацию вокруг Министерства обороны. Это вызвано тем, что последние две недели журналисты в своих публикациях фактически писали о вине руководства минобороны в гибели 28 военнослужащих таджикской армии, попавших в засаду в ущелье Комароб. «Нападение на журналистов — это просто попытка увести акцент этой проблемы от самих себя», — отмечает он.

Мнения ряда руководителей отечественной прессы разделяет и известный таджикский правовед Шокирджон Хакимов, который отмечает, что Конституция Таджикистана гарантирует гражданам страны получение любой необходимой информации. Тем более что события, которые сегодня происходят в Раштском районе Каратегинской долины, чрезвычайно важны и представляют большой общественный интерес. И в этих условиях независимая пресса должны проводить расследования с тем, чтобы политическое руководство страны оперативно реагировало на них.

«По существу за этим заявлением стоит министр обороны Таджикистана, так как он направил вместо профессиональных бойцов в данный регион вчерашних новобранцев,- заявляет Хакимов. — Это показывает его некомпетентность, и он, с целью защиты корпоративных интересов, сформулировал основные моменты и озвучил свою позицию через пресс-центр минобороны, который работает под его началом».

По мнению правозащитника, подобный подход со стороны военного ведомства является попыткой ограничения свободы слова и доступа к информации, в том числе альтернативных источников. «Такие действия не способствуют развитию политического плюрализма в Таджикистане»,- подчеркнул Шокирджон Хакимов.

С ним согласен и Зафар Абдуллаев. Он полагает, что заявление Министерства обороны страны способствовало началу прессинга на СМИ.

— Данная ситуация удачно играет на руку не только госструктурам, но и определенным финансово промышленным группам, с которыми у нас существует определенное информационное противоречие и которые не раз высказывались о том, что будут давить нас. Именно через это небольшое информационно — политическое столкновение между военными и СМИ многие пытаются добавить свою «ложку дегтя в бочку с медом». Тем самым будет нарастать противоречие между частными СМИ и всем тем лагерем, который мы называем государственной и бизнес структурой,- подчеркнул Абдуллаев.

Между тем, у некоторых интернет пользователей уже возникли проблемы с доступом к таким сайтам, как [url=www.avesta.tj]www.avesta.tj[/url] , [url=www.tojnews.tj , www.tjknews.com]www.tojnews.tj , www.tjknews.com[/url] Сотрудники сайтов заявляют, что провайдеры не могут объяснить им природу возникших проблем.

К тому же во многих редакциях изданий и типографий начались налоговые проверки. Пресс-центр таможенного комитета два дня показывал кадры по таджикским каналам о том, как в типографиях «Мушфики», «Оила-принт», «Интишор», в которых преимущественно издаются независимые еженедельные издания Таджикистана, задержали тираж, превышающий тот, который указан в документах. Все эти проверки весьма странным образом совпали с гневной критикой в адрес независимых СМИ со стороны военного ведомства.

В свою очередь, как заявил главный редактор газеты «Азия плюс» Марат Мамадшоев, если руководство минобороны откажутся от извинения, то, по крайней мере, несколько газет готовы подать в суд на них. «У нас даже есть согласие юридической организации, что она предоставит нам адвоката, который подготовит иск»,- заметил он.

Между тем, 4 октября текущего года министр обороны Таджикистана Шерали Хайруллоев выступил с заявлением, где обвинил журналистов в пособничестве террористам. «Журналисты не думают о том, что покровительство террористам является пособничеством им и, поддерживая их, они совершают тяжкое преступление?»,- задается он вопросом в своем заявлении, опубликованном на сайте НИАТ «Ховар».

— Заявление министра обороны является безответственным шагом, — считает председатель НАНСМИТ Нуриддин Каршибоев. – Для того чтобы выдвинуть подобные обвинения против независимых СМИ, надо иметь веские факты и аргументы. Мы считаем, что журналисты из независимых изданий выполняли свою профессиональную обязанность и за это не должны подвергаться преследованию и клевете, поэтому, намерены рассмотреть подачу иска со стороны независимых СМИ в суд».

К тому же в знак протеста независимые еженедельники выйдут в ближайший четверг с одной пустой полосой, где могли бы быть материалы о последних событиях в Раште.

— СМИ в последнее время стали слишком много критиковать чиновников всех рангов, -считает житель г.Душанбе Шоди Ёров. Они обвиняют Министерство обороны в том, что те не дают правдивую информацию о событиях в Раште. «Но это же военное ведомство и у них есть свои тайны и они знают, что делают. Журналисты же наоборот подливают масло в огонь и своими публикациями накаляют обстановку, наводя, тем самым, страх на население»,- сказал Шоди Ёров.

Однако журналист Назарали Пирназаров уверен, что некоторым кругам просто не понравилось то, как СМИ открыто стали освещать последние события, происходящие в стране. В результате появилось заявление минобороны, а вслед за этим — блокировка некоторых сайтов. «Это явный факт того, что у нас начинается давление на свободу слова»,- заключил он.

Степень свободы в любой стране зависит от доступа к источникам информации. Отныне 26 статья нового Законопроекта «О печати и других средствах массовой информации» гарантирует журналистам Таджикистана получение необходимых сведений в более сжатые сроки.

Но возникает вопрос, станет ли данное положение статьи проекта закона, очередным шагом к демократизации таджикского общества или, как всегда, останется только на бумаге?

По словам одного из разработчиков законопроекта, депутата МН РТ Олима Салимзода, новый закон призван стать очередным шагом к демократизации общества.

— Все рекомендации от медиа-экспертов и журналистов при его разработке были учтены, — отметил он. — Внесенные поправки, которые заключаются в изменении срока получения необходимых сведений, позволят добиться того, чтобы закон «отвечал всем требованиям современной журналистики». А это означает, что журналисты получат больший доступ к официальной информации. Следовательно, как сказал депутат, повысится и уровень ответственности чиновников, которые своевременно должны будут реагировать на публикации в СМИ, содержащие критику.

Действующий на сегодняшний день Закон РТ «О печати и других средствах массовой информации», Законы «Об информации», «Об обращениях граждан» и «О праве на доступ к информации» определяют общий срок предоставления запрашиваемой информации — 30 календарных дней. Таджикские эксперты неоднократно отмечали, что данное положение противоречит принципу оперативности информации и не соответствует международным стандартам.

Еще два года назад, в августе 2008 года, участники «круглого стола» «Сотрудничество СМИ и пресс-центров: достижения и перспективы», с целью осуществления прав граждан на информацию, гарантированные статьей 19 Всеобщей декларации прав человека, статьей 30 Конституции РТ и другими законодательными актами РТ, приняли Меморандум о взаимопонимании СМИ и пресс-центров. В Меморандуме законодательному органу страны были даны рекомендации по усовершенствованию правовых основ доступа к информации с учетом следующих аспектов: — информация со стороны органов государственной власти должна предоставляться СМИ в 3-хдневный срок; срочная информация должна быть предоставлена в первый день события; информация для СМИ должна предоставляться бесплатно.

Тем не менее, по словам Джовида Мукима, заместителя директора Программы «Иновации и развитие мультимедиа редакции СМИ Таджикистана», новый законопроект так же, как и действующий закон о печати сохранил много неясного в отношении вопроса срока получения информации.

— Согласно статье 6 законопроекта, — говорит он, — государственные, политические и общественные организации, движения и должностные лица обязаны предоставлять необходимые сведения средствам массовой информации. Но в статье 26 законопроекта, где говорится о сроках и передачи средствам массовой информации необходимых сведений государственными органами, общественными объединениями, должностными лицами, не разъясняется само понятие «необходимые сведения» и не ясно, какую же информацию можно и нужно предоставлять журналистам, а какую нет. Поэтому, здесь необходимо уточнить, получение какой информации могут запрашивать СМИ от государственных, политических и общественных организаций. Также в статье 26, части 3 определяя срок получения информации, разработчики делают оговорку, что организации обязаны предоставлять средствам массовой информации необходимые официальные сведения и ответы на критические и аналитические материалы, не требующие дополнительного изучения. Поэтому возникает вопрос, о каком дополнительном изучении идет речь?

По мнению Джовида Мукими, в законопроекте также необходимо конкретно указать, какие сведения могут быть предоставлены редакциям газет, а какие нет. И, в какой конечный срок, в случае если информация не будет предоставлена в течение трех дней, СМИ могут получить запрашиваемый ответ на свой вопрос?

С ним солидарен и Саймуддин Дустов, главный редактор газеты «Нигох», председатель общественной организации «ИНДЕМ», который предлагает более четко разработать положение, гарантирующее доступ журналистов к информации.

Между тем, на заседании «круглого стола» на тему: «Развитие законодательной базы деятельности СМИ – как условие демократизации общества» д-р Томас Кунце, уполномоченный представитель Фонда Аденаура в Центральной Азии, высказывая свое мнение о сроках предоставления информации в странах Европы, например, Германии, отметил, что таких ограничений там нет.

— Чем более оперативно получит журналист информацию, тем быстрее донесет ее до читателей, — сказал он. — Но если чиновник, по тем или иным причинам, будет задерживать сведения о каком-либо событии, то в его работе это будет большой минус, и в дальнейшем отрицательно скажется на его дальнейшей карьере.

— В Литве же, если источник не может предоставить информацию в течение одного рабочего дня, на следующий день он должен сообщить журналисту или СМИ — по какой причине не были предоставлены необходимые сведения, — дополнил его председатель НАНСМИТ Нуриддин Каршибоев. — В начале сентября он посетил эту страну с целью ознакомления с законодательством и практическим опытом по обеспечению доступа к общественно-важной информации.

По мнению российского медиа-эксперта Станислава Сандакова, согласно международным нормам, первостепенное значение свободы взглядов заключается в выражении мнений и предоставлении информации, в частности, посредством свободных и независимых СМИ. По его словам общественность имеет право на получение информации, имеющей общественное значение, и осуществление контроля за решением общественных и политических вопросов.

Что касается понятия «необходимые сведения», известный таджикский юрист Джунайд Ибодов, отметил, что демократия и свобода политической дискуссии требуют, чтобы население страны получало информацию по всем вопросам жизни общества, что предполагает право СМИ распространять и критическую информацию, а также право общества знакомиться с ней. Это касается тех случаев, когда речь идет о событиях большого политического, экономического и социального значения.

Но, по словам Ибодова, необходимо учитывать и тот факт, что любое государство располагает перечнем сведений, составляющим охраняемую законом тайну. Это, прежде всего, государственная тайна, коммерческая, банковская, врачебная, тайна судопроизводства и другие сведения, не подлежащие разглашению.

Конечно, отмечает юрист, когда происходят в стране какие-либо чрезвычайные ситуации, как, например, стихийные бедствия или террористический акт, здесь не может быть и речи о подачи информации через три дня. Поэтому, в законопроекте надо уточнить подобные моменты и указать срок предоставления средствам массовой информации необходимых официальных сведений «до трех дней», вместо — «не более».

— Я с этим полностью согласен, — сказал на встрече с журналистами разработчик законопроекта Олим Салимзаде. — И мы внесем поправку в статью 26, часть 3 с указанием срока предоставления информации «до трех дней».

Дебаты вокруг статьи 26 Проекта закона РТ «О печати и других средствах массовой информации» в журналистских кругах продолжаются. Продолжается и его изучение в рабочих комитетах парламента и правительстве страны. По словам депутата МН РТ Салимзаде, в случае одобрения законопроекта, его вынесут на рассмотрение парламента уже в октябре месяце.

Сентябрь на исходе. Журналистская общественность с нетерпением ждет принятия нового закона с предложенными ими поправками и дополнениями.

Но, насколько оправдается надежда журналистов быть услышанными правительством страны, покажет время.

Медиаэксперты призывают к проведению консультаций, чтобы новое законодательство обеспечивало большую свободу прессы.

Журналисты в Таджикистане говорят, что законопроект, нацеленный на изменение существующего закона о СМИ, имеет множество недостатков и требует доработки. Они хотят, чтобы законопроект был вынесен на общественное рассмотрение, а также, чтобы их рекомендации были внесены в законопроект до того, как он поступит на рассмотрение парламента.

Депутат Олим Салимзода, один из авторов законопроекта, говорит, что рекомендации от медиаэкспертов и журналистов были учтены при разработке законопроекта. Сейчас документ изучается в рабочих комитетах парламента и правительства Таджикистана, а после этого, если законопроект будет одобрен, его вынесут на рассмотрение всего парламента. Возможно, это произойдет уже в сентябре, после возвращения депутатов с летних каникул.

Действующий закон о СМИ был принят еще в 1990 году, за год до того, как Таджикистан получил независимость после развала Советского Союза. С тех пор поправки в этот закон вносились пять раз, однако все понимают, что требуется более радикальный пересмотр закона.

По словам Салимзода, поправки позволят добиться того, чтобы закон «отвечал всем требованиям современной журналистики». Основным изменением станет то, что журналисты получат больший доступ к официальной информации. Государственные органы власти будут обязаны по запросу журналистов предоставлять официальные ответы в течение трех дней, а не в течение месяца, как это было раньше. Это повысит уровень ответственности чиновников и заставит их своевременно реагировать на публикации в СМИ, содержащие критику, добавил Салимзода.

Нуриддин Каршибоев, председатель Национальной ассоциации независимых СМИ Таджикистана (НАНСМИТ), считает новый закон реальным прогрессом и отмечает, что в него входят почти 90% рекомендаций, сделанных его организацией.

Его положительную оценку не вполне разделяют другие работники медиаорганизаций и эксперты, которые считают, что закон еще далек от совершенства.

«В законопроекте так много непонятных дополнений, что за любую фразу журналиста можно наказать», — говорит Хуршед Атовулло, главный редактор газеты «Фараж» и генеральный секретарь Медиа Альянса Таджикистана, и добавляет, что в законе нет четкого понятия того, что считается запрещенным контентом – например, терроризм или порнография.

В своей нынешней форме новый документ является не более чем «косметической корректировкой старого закона», считает Атовулло.

Он добавил, что Медиа Альянс планирует разработать альтернативный законопроект.

Споры вызвала статья законопроекта, запрещающая публикацию материалов, «порочащих честь и достоинство государства и президента». Эта статья осталась неизмененной и перешла в новый закон, несмотря на призывы правозащитников исключить эту законодательную норму.

Медиаюрист Фарухшо Джунайдов говорит, что, во-первых, государство не является личностью и потому не может быть опороченным, тогда как президент не должен пользоваться особой защитой, так как, согласно Конституции Таджикистана, в стране перед законом все равны.

Отмечая, что эта статья никогда не использовалась как основание для судебного преследования, Каршибоев согласен с тем, что она должны быть исключена, чтобы Таджикистан приблизился к общепринятым международным стандартам свободы выражения.

Салимзода заявил, что ни он, ни другие инициаторы законопроекта не отступят от своей позиции в отношении этой статьи закона.

«Мы не исключим эту статью, — сказал он. – Она не противоречит никаким принципам. Мы должны уважать президента. За него народ голосовал, избрал его».

Саймуддин Дустов, главный редактор газеты «Нигох» и председатель общественной организации «ИНДЕМ», считает, что положения, гарантирующие доступ к информации, должны предусматривать наказания для чиновников, которые их не придерживаются, а также следует более подробно прописать, как будут разбираться запросы на получение информации.

Известная правозащитница Нигина Бахриева подняла вопрос о законодательном запрете на владение СМИ в Таджикистане для иностранных граждан, что, по ее мнению, является «достаточно серьезным ограничением прав человека, а также противоречит как Конституции страны, так и всем международным стандартам».

«Если иностранные граждане постоянно проживают на территории Таджикистана, если они являются налогоплательщиками, почему они не имеют права создавать или быть учредителями СМИ?» — говорит она.

Однако и тут Салимзода не намерен отступать.

Бахриева, Дустов и другие эксперты, имеющие отношение к правам СМИ, считают, что законопроект должен пройти более широкий совещательный процесс, прежде чем пойти дальше.

«Журналисты, медиаорганизации и институты гражданского общества должны очень серьезно работать с парламентариями для того, чтобы объяснить все нюансы и аспекты, чтобы в последующим повлиять на то, чтобы этот законопроект был принят в парламенте», — сказала Бахриева.

Редактор газеты Asia-Plus Марат Мамадшоев уверен, что проведение общественных слушаний вполне реально.

«Мы созрели для этой практики, и депутаты, скорее всего, пойдут нам навстречу, — сказал он. – Наш парламент часто обвиняют в том, что они слепо исполняют указания сверху. Будет шанс доказать, что это не так».

На вопрос о вероятности проведения общественных слушаний Салимзода ответил, что консультации с Союзом журналистов и НАНСМИТ ведутся последние два года.

Не принимая идею о проведении нового консультационного процесса, Салимзода сказал: «Закон на стадии обсуждения, и мы по-прежнему принимаем предложения журналистов».

[right]Аслибегим Манзаршоева, журналист в Таджикистане, прошедшая тренинги IWPR.
RCA выпуск 628,
12 сентября 2010 года[/right]

[right]Данная статья была подготовлена в рамках двух проектов IWPR: «Защита прав человека и правозащитное образование посредством СМИ в Центральной Азии», финансируемого Европейской Комиссией, и «Информационная программа по освещению правозащитных вопросов, конфликтов и укреплению доверия», финансируемой Министерством иностранных дел Норвегии.

IWPR несет полную ответственность за содержание данной статьи, которое никоим образом не отражает взгляды стран Европейского Союза или Министерства иностранных дел Норвегии.[/right]

Экс-глава козиета рсепублики, эшон Хочи Акбар Тураджонода подвергся настоящему информационному «наезду» на сайте правительственного информационного агентства «Ховар».

14 сентября здесь была опубликована письмо некоего жителя Душанбе Мухаммадсалими Рашти ([url=muhаmmаdsаlim@mаil.ru]muhаmmаdsаlim@mаil.ru[/url]), который отмечает, что Тураджонода не такой простой, каким себя выдает.

В частности автор утверждает, что уже доказан факт того, что этот духовный деятель являлся агентом КГБ СССР, а также обвинил его в разжигании межтаджикской войны. Якобы Тураджонзода называл те военные действия между таджиками джихадом и управлял рядом полевых командиров непримиримой оппозиции, включая таких как: Ризвон Содиров, Рахмон «Гитлер», Мансур Муаккалов и другие. Последних он либо убил или содействовал заключение в тюрьму, — утверждает анонимный автор.

В обвинительном письме говорится, что когда ему было нужно, эшон поддерживал правительство Каххора Махкамова, а когда власть перешла к Рахмону Набиеву (свергнутому президенту – от ред.), и под ним «зашатался стул», а оппозиционные силы в основном выходцы из Каратегинской долины стали поднялись, он переметнулся к ним.

«Я обращаюсь к Тураджонзода, пожалуйста, будьте мужчиной, признайте, что ваши действия преследует собственные личные интересы», — пишет автор. – С 1998 по 2005 год, находясь в правительстве рядом с президентом Рахмоном, он относился к нему с уважением, и не замечал недостатки в обществе».

Автор задается вопросом, откуда у Тураджонзода такие большие деньги, мол, их источник неизвестен. «Уехал из страны без денег, а вернулся с большими деньгами, купил заводы и фабрики», — пишет он.

Духовный деятель называется то автором сценария, то режиссером, у которого «в роли языка выступает эшони Нуриддинчон, в роли ручки – Дододжон Атовуллоев, в роли стратега – Абдулло Рохнамо, а в роли его корректора Мурватулло и другие».

Как сообщает таджикская служба радио «Свобода», сам Х.А. Тураджонзода в первой реакции на столь жесткое обвинение со страниц правительственного СМИ, заявил, что у него нет больших средств, а есть только один небольшой хлопкозавод, который после кризиса остался в долгах, и он своевременно сдает налоговые декларации.

«Я понимаю, если бы мы были накануне парламентских выборов, но они уже прошли, а президентские только через четыре года, — говорит Тураджонзода. – Я никогда не только не участвовал в выборах, но и не был даже кандидатом. Зачем вешать на меня ярлык «власть ищущего»?

Он также прокомментировал обвинения в попытке захвата власти. «Я всем объявляю сверху донизу от правительства до простого народа, что ни я, ни кто из моих братьев не собираемся становиться президентом страны, депутатами парламента, министрами и чиновниками!», — заявил эшон.

Ранее в интервью российскому агентству «Регнум» он также заявлял, что «у меня нет никаких амбиций, чтобы стать президентом, это мнение исходит из прошлого, так как я прекрасно осознаю, что в Таджикистане на нынешнем этапе религиозный деятель не может стать главой государства, так как это неприемлемо ни для населения Таджикистана, ни для наших соседей, ни для сегодняшних сверхдержав».

Однако здесь же на вопрос возможно ли создание исламского государства в республике, он говорит: «Ничего нельзя исключать, но в тоже время мы должны быть реалистами», а также «Каждый мусульманин должен об этом мечтать, и я этого никогда не скрывал. Но я реалист и знаю, что в наш век это сделать невозможно…».

Эксперты также особо отметили слова эшона, сказанные в онлайн-интервью агентству «Азия-плюс», когда на вопрос о продолжающемся преследовании властями членов бывшей ОТО, сказал: «Мы пошли на большие уступки, ради мира закрыли глаза на невыполнение многих пунктов соглашения. Мы молчали, даже когда посадили наших сторонников и бывших моджахедов или вынуждали их покинуть страну, и многие из них до сих пор не могут вернуться на родину, так как их до сих пор преследуют и многое другое… Но к сожалению, наши оппоненты это понимали как нашу слабость и делали то, что вы знаете…». Эти слова они расценили, как угрозу или предупреждение правительству.

Несколько месяцев назад на этом сайте уже появлялась схожая публикация анонимного автора против Тураджонзода, где в основном он также обвинялся в сокрытии источников доходов и в том, что являлся агентом КГБ.

Стоит отметить, что столь серьезные и жесткие обвинения прозвучали в адрес оппозиционного духовного деятеля на фоне продолжающейся операции силовых структур страны в Вахдатском и Рамитском районах страны, где предположительно скрываются ряд заключенных, большой группой бежавших три недели назад из СИЗО в Душанбе. В этом районе, являющегося родиной и местом проживания Х.А. Тураджонзода были задержаны первые двое заключенных из шести официально схваченных за последние дни.

Сайт «Фергана.Ру» сообщает со ссылкой на самого Тураджонзоду, что он намерен подать в суд на автора статьи, однако, про судебное преследование самого агентства «Ховар», распространившего этой обвинение, ничего не говорится.

Ходжи Акбар Тураджонзода (Акбар Каххоров) родился во многодетной семье суфийского ученого-богослова в Вахдатском районе страны в 1954 году. Он окончил Бухарское медресе (1976 г.), Исламский университет в Ташкенте (1980 г.), факультет шариата Иорданского университета (1988 г.).

С 1998 года по 2003 год являлся Казикалоном Таджикистана — главой Духовного управления мусульман Таджикистана. Являлся депутатом Верховного совета Таджикистана 12-го созыва. В 1998 по 30%-ной квоте для Объединенной таджикской оппозиции был назначен первым заместителем премьер-министра РТ, и с марта 2005 года освобожден от нее. С 2005 года по 2010 год являлся членом Маджлиси мили РТ (верхней палаты парламента). В последние месяцы Х. А. Тураджонзода является самым цитируемым в местной независимой прессе духовным деятелем.

Проект Закона РТ «О печати и других средствах массовой информации», разработанный депутатами таджикского парламента Олимом Салимзаде и Акрамшо Фелалиевым вынесен на обсуждение. Журналистская общественность предлагает упразднить в законопроекте положение о запрете публикации сведений, «порочащих честь и достоинство государства и президента», ставя под сомнение вопрос о седьмой статье, в которой речь идёт о защите чести и достоинства государства и президента.

Не противоречит ли данная норма демократическим устоям государства, имеет ли это положение какое-либо значение, поскольку вторая часть этой же статьи свидетельствует как раз о защите чести и достоинства всех граждан Таджикистана?

Еще в прошлом году правовые эксперты в области СМИ Иноят Иноятов и Фаррухшо Джунайдов, в анализе ныне действующего Закона Республики Таджикистан «О печати и других средствах массовой информации» отмечали, что статья 6, нуждается в редактировании, в части «опубликование сведений порочащих честь и достоинства государства и Президента». В новом законопроекте о печати, это статья 7, претерпевшая лишь небольшие изменения и дополнения.

«Предоставление государству и президенту особой защиты, является некорректным, так как честь и достоинства понятия присущие личности, гражданину, а не как, государству. С другой стороны, нет основания для предоставления особого положения персоне президента. Согласно Конституции РТ все равны перед законом.

Следовательно, в тексте статьи должны быть исключены упоминания относительно «государства» и «президента»», — считают правовые эксперты.

Ныне действующий Закон «О печати и других средствах массовой информации» был принят Советским Таджикистаном еще в декабре 1990 г. Спустя шесть месяцев, в июне 1991 г. был принят другой закон – Закон «О защите чести и достоинства Президента Таджикской ССР», который установил меру наказания за публичное оскорбление или клевету в отношении президента. Средство массовой информации, опубликовавшее материал, оскорбляющий Президента Таджикистана или содержащий в его адрес клевету, согласно этому документу, подлежит привлечению к административной ответственности. Примечательно, что в течение 19 лет нормы этого закона ни разу не были применены в отношении СМИ или журналистов.

— Президент, как гражданин страны, должен быть защищен наравне с другими гражданами, — считает Марат Мамадшоев, редактор газеты «Азия-плюс». — Так как президент – это должность и данный приоритет не правильный. Что касается защиты чести и достоинства государства, то это понятие присуще только личности. Я думаю, что статью 7, надо вообще убрать из законопроекта.

Абдугани Мамадазимов, политолог, придерживается другого мнения: «Президент выступает не только как персона, но, прежде всего, как символ государства, как герб страны, как флаг. И он, должен быть защищен, как гарант конституционных норм, законодательной власти. Нанесение ущерба его чести и достоинству недопустимо».

Тем временем, как сказал один из разработчиков законопроекта Олим Салимзаде, статья 7 из проекта закона о печати убрана не будет. «Это положение не противоречит демократическим принципам Таджикистана. Мы должны уважать президента страны. Мы за него голосовали. Мы его избрали», — заключил Салимзаде.

— В ходе обсуждения законопроекта мы еще будем уточнять понятие честь и достоинство государства и президента, — сказал председатель Коммунистической партии Таджикистана (КПТ) Шоди Шабдолов. — Надо отметить, что такое положение есть и в других странах. Однако оно вовсе не означает, что нельзя никого критиковать. Клеветать, оскорблять, действительно, нельзя. Но если есть ошибки, об этом надо говорить открыто и исправлять их. Все-таки, Таджикистан светское государство.

— Но есть ли в таджикской журналистике место для критики? – задается вопросом Абдуфаттох Вохидов, координатор мониторинговой службы НАНСМИТ. — Самым больным вопросом для журналистов является именно вопрос критики должностных лиц, призванных соблюдать положение законов. Но, стараясь угодить своему вышестоящему руководству, они всячески избегают критики в свой адрес, по умыслу или по недопониманию, неправильно истолковывая некоторые положения законов. Поэтому, законодателям при переводе с русского языка на – таджикский, надо обращаться к специалистам по лингвистике. И, возможно, страх перед критикой лежит именно в недопонимании дословного перевода слов: тахкир — оскорбление, и танкид – критика.

— Конституция нашей страны, гарантирует соблюдение прав и свобод всех граждан Таджикистана и призвана защищать честь и достоинство любого своего гражданина, независимо от его статуса, — сказал А.Вохидов. — Приняв же Закон о печати без изменения или исключения статьи 7, мы получим явное нарушение конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, как высшей ценности правового демократического государства и гражданского общества.

Основные положения Конституции Таджикистана, касающиеся прав и свобод человека и гражданина, исходят из Всеобщей декларации прав человека, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и других соответствующих документов, закрепляют гарантии прав и свобод именно человека, независимо от его, кроме всего прочего, социального и имущественного положения. И в этих документах не оговаривается необходимость предоставления особой защиты именно чести и достоинство государства и президента.

— Многие международные организации считают, что эта статья действительно не нужна, — отметил эксперт Парвиз Муллоджанов. — Если сравнить данное положение с рядом стран постсоветского пространства или такими странами как Ирак, Южная Корея, то подобная статья в их законах о СМИ вообще отсутствует.

Нет статьи, в которой бы особо оговаривался запрет на опубликование сведений, порочащих честь и достоинства государства и президента в Законах о СМИ и в таких странах как Россия, Узбекистан, Казахстан, Кыргызстан.

— Но это вовсе не означает, что журналисты могут писать все, что им вздумается, — считает Муллоджанов. — На мой взгляд, есть ли положение о запрете публикации сведений, порочащих честь и достоинство государства и президента или его нет, не так важно. Главное, как оно будет применяться, в случае наличия в законодательстве данного определения. Поэтому, нужны механизмы для саморегулирования. Обычно существует контроль общества, а также внутреннее саморегулирование со стороны журналистов. Что касается самого сочетания слов «честь и достоинство государства», это, действительно, звучит несколько странно. Но, поскольку, уж если есть такое выражение, то здесь уже должны действовать другие законодательные акты, регулирующие этот вопрос.

Говоря о чести и достоинстве вообще и об их защите, правозащитник Нигина Бахриева отметила, что гражданско-правовая доктрина, а также практика международных органов по правам человека определяет, что честь и достоинство относятся к неимущественным благам, которые неотделимы от личности и не подлежат денежной оценке, а подлежат охране и защите. То есть, честь и достоинство могут принадлежать только физическим лицам. При рассмотрении вопросов о диффамации (защите чести и достоинстве) необходимо рассматривать вопрос, в том числе, и через призму свободы выражения мнения, гарантированного Конституцией Республики Таджикистан и международными документами в области прав человека. Законодательство и судебная практика наиболее развитых демократических стран свидетельствуют, что суды этих стран проявляют повышенную терпимость в случае диффамационных высказываний в адрес политиков, депутатов, правительства и других органов государственной власти. Эти лица являются публичными лицами, которые действуют в общественных интересах (общественный интерес — это интерес общества, а получение важных сведений, которые вносят определенный вклад в обсуждение общественно-значимого вопроса). Для защиты общественных интересов журналисты могут проявлять повышенный интерес по освещению деятельности публичных лиц, а также подвергать их обоснованной критике. Этот фактор достаточно четко прослеживается в решениях международных органов по правам человека при рассмотрении дел о свободе выражения мнения. Конечно, нельзя говорить о том, что публичные лица, в том числе и президент не могут быть защищены от вмешательства в их частную жизнь. Однако в случае возникновения такого рода дел, суды должны в каждом конкретном случае оценивать доказательства, предоставленные сторонами и выносить обоснованное решение, при этом соблюдая баланс между правом на невмешательство в частную жизнь, защитой общественного интереса и свободой выражения мнения.

— Я сторонник того, чтобы таджикское законодательство защищало всех граждан от клеветы и от оскорбления одинаково, независимо от их статуса, в том числе и президента, и депутатов, и всех гос.чиновников, — говорит председатель ПИВТ Мухиддин Кабири — Все они имеют полное право использовать законодательство страны в качестве защиты их чести и достоинства.

Но, в любом законодательстве страны все нормы должны трактоваться четко, без двойного смысла. Поэтому, когда идет речь о развитии в стране коррупции, или о том, что власть не выполняет свои функции, возникает вопрос, это что, обычная критика, которая должна быть, или информация порочащая государство? То есть именно наличие неконкретных норм закона и приводит к разной его трактовке и незаслуженному обвинению человека. Поэтому, я сторонник того, чтобы в законе было, как можно меньше таких непонятных мест и считаю, что данный пункт статьи надо убрать,- заключил М.Кабири.

Спор вокруг седьмой статьи проекта закона РТ «О печати и других средствах массовой информации продолжается в разных кругах. Будет ли услышан парламентом страны голос представителей гражданского общества, которые в первую очередь являются избирателями, покажет время.

Развитие законодательства о деятельности СМИ является актуальным вопросом для Таджикистана, ибо оно способствует продвижению демократических реформ в стране. Принятие Закона РТ «О печати и других средствах массовой информации» в новой редакции, которое инициировано депутатами Маджлиси намояндагон (нижняя палата таджикского парламента) может стать еще одним шагом в этом процессе. Итак, у журналистов появился шанс повлиять на ход событий и выдвинуть свои предложения по усовершенствованию данного законопроекта, регулирующего деятельность СМИ.

Прежде всего, мне журналисту приятно высказать свои суждения по поводу проекта закона, который призван урегулировать сферу нашей деятельности. Потому что мне не безразлична судьба моей профессии и коллег. Я, по роду своей деятельности, не раз сталкивался с нюансами закона на разных уровнях судебной власти, когда неточно сформулированный текст статьи закона не только нас – журналистов, но и служителей самого закона, ставил в тупик. Исходя из всего этого, когда я впервые просмотрел текст нового закона, мне в глаза сразу бросились те же проблемы, которые существовали еще в прежнем законе.

Хотя предложенный на рассмотрение Маджлиси намояндагон проект Закона РТ «О печати и других средствах массовой информации» считается в новой редакции, однако при сравнении с текстом существующего закона можно увидеть, что в тексте, кроме отдельных дополнений, новизны отмечается крайне мало. Мне, журналисту непонятна процедура государственной регистрации СМИ. Действительно, почему Таджикистан не может поступать по своему, а не по образцу и подобию других стран СНГ. Понятно, что вопрос о необходимости государственной регистрации СМИ (статья 9) истекает из старых советских пережитков, т.е. до сих пор наши чиновники, воспитанные в духе тоталитаризма, боятся свободных СМИ. На мой взгляд, печатные средства массовой информации, как и другие СМИ, являются точно таким же бизнесом, как любой другой вид деятельности. Иначе, почему продавец прохладительных напитков без прохождения специальной в минюсте регистрации может продавать свой товар и получать прибыль, а журналист не имеет право без регистрации выпускать свою газету и получать такую же прибыль. И еще, почему вопросы по нарушению законодательства, если СМИ в своей деятельности будут допускать те или иные нарушения, должны решаться административным путем (любая форма вмешательства министерств и ведомств в деятельность СМИ считается административным), а не решаться в судебном порядке. Во всем прогрессивном мире, кроме стран СНГ и стран бывшего социалистического лагеря, газеты давно издаются в уведомительном порядке. В некоторых других странах газеты проходят обычную процедуру (без лишней волокиты) регистрации в налоговых органах или другом уполномоченном органе и продолжают свою деятельность. А власти, в лице суда, а не министерства, вмешиваются в деятельность СМИ лишь тогда, когда они нарушают законы.

Впечатление об устарении многих норм непринятого еще закона появляется и от того, что, в проекте нового закона в двух местах, точнее в статье 11, пункт 1 и статье 27, пункт 1 вместо статьи «7» дважды упоминается статья «6» закона. Действительно в существующем законе о печати данные требования были изложены в статье «6». То есть, авторы во время подготовки проекта закона либо не обратили на это внимание, либо и не подозревали о том, что когда в закон добавили новую статью 1 о понятиях закона, автоматически нумерация всех остальных статей закона должны были поменяться.

Самым больным вопросом для журналистов является критика должностных лиц. Тем не менее, эти же должностные лица, создающие закон, всячески стараются угодить своему вышестоящему руководству. Это можно увидеть даже невооруженным глазом в статье 7 законопроекта, которая запрещает опубликование сведений, порочащих честь и достоинство государства и президента. Но, что такое честь и достоинство самого государства, ведь государство – это не человек? А президент – он, прежде всего, гражданин своей страны и закон должен защищать честь и достоинство любого своего гражданина, независимо от его статуса. Данная норма противоречит конституционному принципу «Все равны перед законом и судом». И потом, любой закон должен готовиться исходя из интересов всего народа, а не узкой группы людей. Из отраслевого закона, регулирующего деятельность СМИ данное требование необходимо исключать еще и потому, что оно противоречить статьи 30 Конституции республики, так как оно также может послужить прецедентом для других высокопоставленных чиновников, с тем, чтобы внести новые категории лица, в отношении которых будет запрещаться критика.

В тексте закона все понятия должны быть выражены в одной форме. Например, в статье 1 закона о печати используется понятие «редакция». Данное слово очень часто повторяется отдельно, или в составе словосочетаний. Но первоначальный смысл понятия «редакции» везде, где оно повторяется даже в другой форме, постоянно сохраняется. Слово «редакция» в русском варианте закона часто встречается в составе словосочетания «редакция средств массовой информации», «редакция телевидения и радио», т.е. в русском варианте слово «редакция» отвечает смыслу и с начала до конца закона сохраняет единую связь. В таджикском же варианте в результате использования разных форм одного понятия иногда его смысловая связь теряется. Например, если в статье 1 таджикского текста закона слово «редакция» использована точно как в русском варианте, то в последующих статьях закона слово «редакция» вовсе исключено, а вместо него используется слово «идора». Слово «идора» в словаре таджикского языка переводится как «управление, руководить, учреждение, контора». Действительно, по смыслу русское слово «редакция» не может быть переведено как таджикское «идора». Редакция означает группу или команду людей, занимающихся подготовкой, выпуском и распространением газеты. А таджикское «идора» означает лица, которые руководят неким процессом. Если авторы закона, таким образом, создавали новое понятие, тогда везде в законе необходимо использовать только это слово. Исходя из вышесказанного, в таджикском варианте закона необходимо использовать лишь одну форму слова: или «редакция», или «идора».

Таджикский язык, в результате тысячелетней истории своего развития, до 20-х годов 20-го века служил языком законотворчества, литературы, науки, техники, делопроизводства и т.д. Практически все восточные учения строились либо на таджикском, либо на арабском языках. На таджикском языке писались все документы правителей Бухарского эмирата, Ирана, Афганистана, Индии. Так случилось не только потому, что таджикский язык был понятен большинству населения данных стран, а потому, что в могучем таджикском языке имелись все возможности для точного, правильного и понятного выражения любых мыслей и идей. Однако в период советской власти на территории нынешних суверенных государств СНГ приоритетным считался только русский язык. Все законы и нормативные документы писались на русском языке, даже фильмы снимались сначала на русском языке, а потом, те же люди, которые снимали фильм, переводили его уже на родной язык. В результате все этого, многие из таджиков научился говорить и мыслить только на русском языке. Вместе с тем происходил процесс постепенного вымирания не только таджикского, а также многих других языков. Наши ученые от того сегодня не могут безошибочно связать несколько таджикских слов, что до сих пор не научились говорить на родном таджикском языке. С нашим законом о печати происходит точно такая же ситуация. Это можно увидеть при сравнительном анализе текстов законопроекта на русском и таджикском языках. При чтении таджикского варианта закона наблюдается неточность в словосочетаниях и предложениях, переведенных с русского языка. При такой ситуации пользователь закона непременно обращается к русскому варианту закона, потому что в русском тексте смысл статьи закона выражен более четко и понятно.

Важным, на мой взгляд, является и то, что в законе необходимо четко сформулировать определение арабских слов «тахкир» и «танкид» (оскорбление и критика). Как показывает практика судебных разбирательств со средствами массовой информации и журналистами, в большинстве случаев судьи при рассмотрении исков по требованию оскорбление чести и достоинства личности непременно обращаются к судебно-лингвистической экспертизе. Во-первых, необходимо определиться с теми, кто проводит экспертизу: право на экспертизу должно быть передано определенным компетентным категориям организаций и учреждений — это может быть тот же Институт языка АН РТ или специалисты лингвистической экспертизы. Во-вторых, сама процедура экспертизы должна четко регламентироваться (полномочия и ответственность, права и обязанности экспертов) с тем, чтобы обеспечить беспристрастность заключения. На мой взгляд, очень важен второй момент: невзирая на то, что экспертное заключение должно быть представлено в суд, эксперт может действовать по своему усмотрению, т.е. он имеет возможность действовать вопреки желанию журналиста и подготовить экспертное заключение во вред журналисту. Я об этом пишу потому, что точно такая же ситуация происходила на процессе рассмотрения иска против журналистов газеты «Овоза», когда с экспертным судебно-лингвистическим заключением не согласились ответчики-журналисты. Из лингвистического заключения, представленного в суд, можно было сделать вывод о том, что оно было подготовлено пристрастно, т.е. либо эксперт заранее был знаком с истцом, либо он недолюбливал газету «Овоза» и потому исходил из корыстных целей, а не судебной справедливости, либо на него повлияло другое обстоятельство. Поэтому в законе не должно быть двусмысленности, как это видно на примере слов «тахкир» и «танкид».

Спорной, на мой взгляд, является также статья 20 «Бесплатные контрольные и обязательные экземпляры». На основании данной статьи учредитель должен обеспечить соответствующие государственные органы бесплатными и обязательными экземплярами газеты. Однако, как показывает практика, эту обязанность сегодня выполняет руководство типографии и, обычно, оно с каждого номера газеты снимает столько экземпляров, сколько заблагорассудится, а не несколько положенных экземпляров. Порой данное число экземпляров доходит до 50 и более. В результате с каждого номера каждая редакция газеты несет определенные материальные убытки. Конечно, сегодня 50 экземпляров кажется ощутимой тратой для издания, тираж которого не превышает 1000-1500 экземпляров. Но в условиях, когда газеты будут выпускаться ежедневно, представьте, сколько потеряет каждая редакция, отправляя ежедневно бесплатные контрольные экземпляры соответствующим государственным органам. А пункт 2 статьи 20 мне кажется даже неуместным. Спрашивается, какой редактор позволит себе, предложим, из г. Москвы, где печатается газета, за свой счет направлять в соответствующие государственные органы Таджикистана газету? И еще, данная статья наводит также на мысль, что кто-то, где-то постоянно копается в деятельности редакции и журналистов, дабы найти что-нибудь криминальное в их работе. Такое чувство, в свою очередь, также непосредственно ограничивает свободу слова.

Сейчас на страницах печати многие журналисты высказывают свои замечания и предложения по поводу проекта Закона РТ «О печати и других средствах массовой информации». В связи с этим хотелось бы отметить, что некоторые авторы в своих предложениях, в основном, обращают внимание не на принципиальные вопросы, а предлагают незначительные изменения, которые никак не могут серьезно повлиять на улучшение качества закона. На мой взгляд, нам необходимо разработать конкретные и существенными предложения с вескими аргументами, с тем, чтобы они были учтены законодателями страны.